Молодость — свет моей души
И я сияю покуда я жив
Жизнь кидает нас на виражи
То выше неба, то тише глуши
И если жить здесь и сейчас
Если любить, то как в последний раз
Если грустить, то не жалея глаз
Но не жалеть вспоминая о нас



Не все ль равно где сдохнуть: здесь, иль там?
От жизни я земной устал, и был бы
Рад, чтоб мир со мною вместе пал.
Дуй, ветер, смерть, я твой!
В бою сегодня встретимся с тобой!
Я как медведь, прикованный к столбу.
Не убежать, со всех сторон я
Окружен врагами.
Но где найдется тот, кто
Женщиною не рожден?
Жизнь у меня отнять способен только он.
А может мне, подобно римскому
Глупцу упасть на свой же меч?
Нет...
...пока...
...есть...
...силы...
Я предпочту других сводить в могилы




Когда умрет последний бог
И крик его застынет над равниной,
У человека это вызовет восторг
И он встряхнет патлатой гривой.

Затем расправив с хрустом плечи
Он громко рявкнет весть благую:
«Отныне правит миром вече
Из тех кого здесь соберу я».

«Кто ты такой?» Ему в ответ
Раздастся голос из за тучи.
«Под этим небом спору нет
Есть парни и тебя покруче».

Что ж жребий брошен. Битве быть!
А победителей не судят.
Сраженный будет позабыт
За строчками из разных судеб.

Открытой книги тусклый свет
Прольет на прошлое сиянье,
И только женское созданье
На все вопросы даст ответ.

Кто будет править в этом мире
Кому творить, кому пахать
И на большие расстояния
Кому товары доставлять.

Когда умрет последний бог
Мир и замрет лишь на секунду
Команда выдохнет: «Полундра!»
Но только чтоб не слышал кок.


Когда умрет последний бог?



«Трусость, несомненно, один из самых страшных пороков.
— Нет, философ, я тебе возражаю. Это самый страшный порок»