Адское пламя стучит в раскалённые латы,
В горло вгрызается пыль палестинских песков,
Время плетётся слепым, престарелым прелатом,
След узнавая на ощупь - по трупам врагов.
Нам не впервой задыхаться от пота и крови,
Смертным судить не пристало о божьих делах…
К чести ли рыцарской думать о брошенном крове?
К славе ли рыцарской помнить о женских слезах?

Нашим сердцам не дрожать перед бешеной сворой,
Доводы наши потвёрже церковных речей,
Крест на плащах – только знак нашей рати Христовой,
Вера Христова – на рубящих кромках мечей.

В славе побед всё теснее костлявой объятья,
В строфах баллад всё слышнее проклятие вдов,
Что ж, сарациново племя и это оплатит –
Верною сотней своих иноверных голов.

Я продаю свою смерть не за прелести рая,
Мне наплевать на тоску погребальных огней…
Верю, Спаситель, на дне Святого Грааля
Выступит капля и пролитой крови моей....

Эталон глобальной пошаговой стратегии! Мой фаворит в серии Total war.

Адское пламя стучит в раскалённые латы, В горло вгрызается пыль палестинских песков, Время плетётся слепым, престарелым прелатом, След узнавая на ощупь - по трупам врагов. Нам не впервой задыхаться от пота и крови, Смертным судить не пристало о божьих делах… К чести ли рыцарской думать о брошенном крове? К славе ли рыцарской помнить о женских слезах? Нашим сердцам не дрожать перед бешеной сворой, Доводы наши потвёрже церковных речей, Крест на плащах – только знак нашей рати Христовой, Вера Христова – на рубящих кромках мечей. В славе побед всё теснее костлявой объятья, В строфах баллад всё слышнее проклятие вдов, Что ж, сарациново племя и это оплатит – Верною сотней своих иноверных голов. Я продаю свою смерть не за прелести рая, Мне наплевать на тоску погребальных огней… Верю, Спаситель, на дне Святого Грааля Выступит капля и пролитой крови моей.... Эталон глобальной пошаговой стратегии! Мой фаворит в серии Total war.